Глава XVII
1885–1887. Челябинск Первые впечатления. — . — Жители. — Больница. Фельдшеры. — Врачи. — Наше хозяйство. — Конь Свинка. — Шихов. — Городской голова. — Тюрьма и тюремная больница. — Братья Покровские. — Политический преступник. — Исправник Балкашин. — Товарищ прокурора Любимов. — Князь Мещерский. — Поп Протасов. — Иммунитет зауральского населения. — Операции. — Судебно-медицинские дела. — Казак—шантажист. — Невежество населения. — Уход за детьми. — Предрассудки и суеверия. — Сифилис. — Появление на свет моего сына. — Пожар. — Колыбельная. — Народные учителя. — Осмотр рекрутов. — Бескультурье пациентов. — Интеллект коня Киргизки и кота Васьки. — Кучер Александр. — Дикие обычаи. — Солнечное затмение. — Клуб.
В 9 часов утра мы выехали из Долгодеревенской. Погода была чудесная — солнечная, но не жаркая. Дорога отличная, ровная, а поскольку Толя отдохнула и чувствовала себя хорошо, то шутила как никогда. Стася пела. Видели несколько довольно крупных волков, которые преспокойно стояли на дороге и не спеша ушли в лес, когда мы почти уже наехали на них.
Около полудня мы увидели зелёные куполочки нескольких церквей и вскоре въехали в Челябинск, с интересом оглядываясь вокруг себя. Что ждёт нас теперь? Всё ж таки, возможно, нам суждено будет провести в этом городке несколько лет. Первое впечатление было довольно приятным. Городок чистый, с широкими и чистыми улицами, дома в основном деревянные, хотя попадались и каменные одно- и двухэтажные, крытые зелёной жестью. Сады придавали городу весёлый вид, а пять белых церквей с зелёными куполочками вносили разнообразие в городской пейзаж. Уличное движение было, впрочем, не столь оживлённым. Поскольку в те времена в Челябинске не было гостиниц, то ямщик отвёз нас на какую-то станцию, где нас приняли не особо охотно, сказав, что мы можем остановиться здесь только на сутки. Обеда получить было нельзя, и только благодаря настоятельным просьбам моим и Стаси хозяйка согласилась подать самовар. Переодевшись, я отправился к доктору Вятковскому, но не застал его дома. Меня приняла его жена, уже немолодая, тихая и симпатичная женщина, и усадила за обед. Видя, что я почти ничего не ем, она поинтересовалась о причинах такого плохого аппетита. Я признался ей, что мне кусок в горло не лезет от мысли, что моя жена и её сестра сидят голодные, без обеда. Любезная Вятковская сразу же послала им со служанкой обильный обед, вино, закуски, хлеб и фрукты. Тогда и я с аппетитом принялся за еду, после чего с искренним чувством благодарности поцеловал руку славной хозяйке. Вятковские живут богато, в собственном доме с большим садом при нём и держат лошадей. У них две дочери — двенадцатилетняя Аня и семилетняя Леся. Год назад их постиг страшный удар. Из-за несчастной любви застрелился их сын—семиклассник. Вечером вернулся из станицы доктор Вятковский и сразу пришёл к нам. Он был старшим казачьим врачом и носил военный мундир. Он был уже немолодой, коренастый, с пышной седой шевелюрой, грубоватый, говорил с малорусским акцентом, так как был малороссом, но производил впечатление добродушного, хотя и не слишком большого ума человека. Врач из него был весьма скверный, о чём мне ещё доведётся рассказать. Как и большинство интеллигенции в уральских городах, он был поклонником Бахуса. Вятковский выказал нам большое радушие. Он отвёз Толю и Стасю к себе на чай, а сам поехал со мной посмотреть квартиру в доме мещанки Чичинихиной. Квартира в недавно построенном одноэтажном доме состояла из пяти комнат, прихожей и кухни. При ней были кладовая, ледник, конюшня и каретник. Квартира эта мне понравилась: она была чистая, светлая и солнечная, поэтому я нанял её за 120 рублей в год, а поскольку наша мебель и вещи уже пришли, то уже на следующий день мы со Стасей и с кучером Вятковских распаковали их и обустроили наше новое гнёздышко, и следующую ночь мы провели уже в нём. Госпожа Вятковская подыскала нам хорошую кухарку и горничную, а также помогла Толе закупить посуду и необходимые в хозяйстве вещи. Я тем временем пошёл к моему предшественнику — доктору Падарину, чтобы договориться с ним о принятии от него больницы. Падарин, который лишился должности в Челябинске и был переведён в другой город за пьянство, невыполнение своих обязанностей и взяточничество, принял меня, к моему удивлению, вежливо и не таил на меня обиды за то, что я получил его должность.